Международное право и практика разработали инструменты для защиты прав коренных народов в условиях коммерческой эксплуатации на территориях, которые они традиционно занимали: оценка воздействия, свободное предварительное и осознанное согласие и совместное использование выгод. Наиболее спорным из этих механизмов является совместное использование выгод. Хотя его концепция была в значительной степени разработана в контексте Конвенции о биологическом разнообразии и Нагойского протокола в качестве принципа справедливого и равноправного распределения выгод, возникающих в результате использования генетических ресурсов [1], данное понятие затрагивает широкий круг вопросов в целом в контексте природных ресурсов и охраны окружающей среды.
Несмотря на частое использование в международном лексиконе понятия "совместное использование выгод", оно по-прежнему является неоднозначным, не имеющим универсального понимания [2]. Ряд исследователей в области философии и этики пытались объяснить его содержание, связывая его со справедливостью [3], раскрывая значение понятия “справедливый и равноправный” [4] и указывая на его изменяющуюся природу [5].
Можно отметить, что большинство правовых исследований, посвященных совместному использованию выгод, как правило, сосредоточены на доступе к генетическим ресурсам и совместном использовании выгод, возникающих в результате их использования [6], но оно также рассматривалось в отношении природных ресурсов [7] и в контексте морского права [8]. Наиболее широкое правовое исследование по вопросу совместного использования выгод было проведено в Университете Стратклайда, где мультидисциплинарная группа изучила историю, содержание и статус совместного использования выгод в международном праве на основе принципов взаимообогащения международного права в области биоразнообразия и международного права в области прав человека. Таким образом, был сделан вывод о том, что совместное использование выгод является многогранной концепцией, охватывающей, с одной стороны, межгосударственные (совместное использование выгод между государствами), внутригосударственные (совместное использование выгод внутри государств между правительствами и общинами) и транснациональные аспекты (совместное использование выгод между общинами и компаниями) [9] и, с другой стороны, процедурные (равное обращение) и правовые (справедливость) аспекты [10]. Поскольку его положение в международном праве как обычной нормы, гарантии или компонента прав человека зависит от того, возникло ли оно в качестве межгосударственного или внутригосударственного обязательства, для этого уточнения необходимы дальнейшие исследования [11]. Основные особенности совместного использования выгод были выявлены при построении партнерства и распределении экономических и неэкономических выгод между государственными и негосударственными субъектами, в том числе наиболее уязвимыми [12]. Поэтому вместо того, чтобы сосредоточивать внимание на денежном (компенсационном) характере совместного использования выгод, предлагается рассматривать эту концепцию более широко как инструмент расширения возможностей для маргинализированных общин, включая общины коренные народы. В том же духе специальный докладчик Организации Объединенных Наций Анайя разделил компенсацию и совместное использование выгод и подчеркнул приоритетность именно создания потенциала (A/HRC/66/288, пункт 102). Например, это означает учет потребностей, ценностей и приоритетов бенефициаров, а также проведение добросовестных консультаций [13].

Литература:
1. Morgera, Elisa. “An International Legal Concept of Fair and Equitable Benefit-Sharing” Edinburgh School of Law Research Paper No. 2015/20. (2015). Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=2633939 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2633939
2. Morgera, Elisa. “Under the Radar: The Role of Fair and Equitable Benefit-sharing in Protecting and Realizing Human Rights Connected to Natural Resources”. BENELEX Working Paper N. 10 (2018). Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=2887803 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2887803
3. Schroeder, Doris. “Benefit sharing: it's time for a definition”. Journal of Medical Ethics 33 (4):205-209 (2007)
4. De Jonge, Bram. “What is Fair and Equitable Benefit-sharing?”. Journal of Agricultural and Environmental Ethics, Vol. 24, Issue 2 (2011): 127–146.
5. Dauda, Bege and Kris Dierickx. “Benefit sharing: an exploration on the contextual discourse of a changing concept”. BMC Medical Ethics, 14:36 (2013).
6. Savaresi, Annalisa. “Doing the Right Thing with Traditional Knowledge in International Law: Lessons for the Climate Regime”. BENELEX Working Paper N. 8; Edinburgh School of Law Research Paper No. 2016/16. (2016). Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=2780332 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2780332
7. Morgera, Elisa. “The need for an international legal concept of fair and equitable benefit-sharing”. European Journal of International Law, 27 (2). (2016): 353-383
8. Cabrera Medaglia, Jorge and Frederic Perron-Welch. “The benefit-sharing principle in international Law”. Journal of Intellectual Property Law & Practice, Vol. 14, No. 1 (2019): 62-76
9. Morgera, Elisa. “Conceptualizing Benefit-Sharing as the Pursuit of Equity in Addressing Global Environmental Challenges”. BENELEX Working Paper 1; Edinburgh School of Law Research Paper No. 2014/41. (2014). Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=2524003 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2524003
10. Morgera, Elisa. Op. cit. (2016)
11. Morgera, Elisa. “Fair and Equitable Benefit-Sharing: History, Normative Content and Status in International Law”. 'Benefit-sharing’ in E Orlando and L Krämer (eds), Encyclopedia of Environmental Law: Principles of Environmental Law (2017). Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=2956927 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2956927
12. Morgera, Elisa. Op. cit. (2016)
13. Morgera, Elisa. Op. cit. (2017)